С чего начинается «общечеловечество», дале – нумерные «интернационалы», «глобальное человечество», «цивилизованное человечество», «e-Homo-человечество» и проч. мерзость запустения?

Держись за табурет: с Карамзина, в частности.

Прочитываю – «Письма русского путешественника», «русского», главное ведь!

И там: «Всё народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами»¹.

Да как же вы, голубчик, в человека выделаться мечтаете, минуя самого себя – каким вас самка-мать родила, дура-нянька выпестовала, отец на порке проглядел, друзья с тумаком проворонили; нешто через клон или е-матрицу?..

Ей-Богу, дурак Карамзин в своём «общечеловеческом» бзике; а ведь Россию «открыл» Карамзин образованной публике своего времени, ведь – автор «Истории», которую современники, с первого же тома, сравнивали с «открытием Америки Колумбом»!

Может, как раз в «Америке»-то и зарыта собака?

Правительство было «иностранцем» в России, чиновник – «колонизатором» России, дворянин-аристократ, как частное даже лицо – от Екатерины II к Александру I – русской грамоте сплошь и рядом не разумел... Вот те и Карамзин с фортелем. А ныне-то что? Ныне-то и Карамзину неоткуда взяться, хоть рожай его по заданию партии и правительства, по благословению Патриарха и в кануны курбан-байрама².

¹ Н.М. Карамзин. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 254.

² В блоге журнала «Фома» прочёл 30 марта с.г. статейку – о Пасхе и о «Фаусте»: вещь полупустая, но столь странная контаминация зацепила взгляд. Офигел слегка с каши грешневой, что в голове автора: тут тебе и О. Шпенглер с «фаустовским» миром «Запада», и стенания о страдающих да малосмысленных «нас», и нечто «Православненькое», т.е. без тени мысли о рубеже – непроходимом – меж Россией и «Западом», без понимания «фаустовщины», но с начиткой о пост-христианстве современной Европы. Ей-Богу, поразило. Оно конечно, «пусть цветёт тысяча цветов», пусть звучит миллион «розовых» песен, но автор-то, формулуя поэму свою, должен отдавать себе отчёт – хотя бы в том, что завёл в своих мозгах вольер с химерами, да не для «внутреннего пользования», а «распивочно и навынос». Нет, не сознаёт. По всему, автор как раз из тех интеллигентов, что до гроба будут «веровать» по «Мастеру и Маргарите» Булгакова; для него и Гёте, глядишь, не «великий пантеист», а вполне себе «христианин», и Фауст возмечтал не «о переделке всего человечества по новому штату» (Ф.М. Достоевский. «Братья Карамазовы». 213; 14), а, скажем, о молитве Иисусовой – в своей, «оригинальной», трактовке, с суфлёром в будочке, в кармазиновом плаще да в испаньолке на глумливой морде. Нет, честное слово, феномен «у нас» на феномене, куда Карамзину!..