6.
Что в имени тебе моём?
Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, говорят моряки. В любом случае, смена имени, переименование значит либо новое рождение, либо духовную катастрофу, противоречие между первым именем и вторым может привести к гибели, и всегда этот акт исполнен мистического значения. Так, во всяком случае, с человеками, но Достоевский обставил сцену тщедушной попытки «воскрешения» Илюши Снегирёва не только «воскрешением», но и своего рода «преображением» собаки, со сменою имени «изменившей» и пол. «Преображонная» собака «воскресла», а человек умер, и «воскрешение» собаки ускорило его смерть! Трагифарсовость «чудесного» циркового представления, какое Красоткин вот-вот устроит в избе Снегирёвых, вопрошающе вопиет: да неужели же вся эта «мистика» с использованием имени-маски обращена на несчастное (хотя и сытое, и довольное, и гладкое) животное, а не вовне – на зрителей и соучастников этого лицедейства, хотя бы некоторых, хотя бы «избранных»?
