Почти по-зимнему тихо, а не светло. Уютно как утишительно, до того, что достаёт до печонок, потому всё ещё хочется воды и огня – реки и солнца. Но и теперь, в остыни, внутри себя пребываешь в тепле: моторчик старается, кровь греет, личный доктор взвешенного Марка Аврелия и безумного Коммода Гален молча дуется из туго набитой энциклопедии. Ему можно, он – грек на выезде, печенецентрист; для него достать до печонок всё одно что инфаркт миокарда схлопотать. Гален вообще не любил сердца: печень, по его верованьям, гонит кровь, мозг – «средоточье движения, чувствительности и душевной деятельности», а сердце – что? сердце почти бездельно, в нём если что и помещается, то «любовь» и «блуждание» нервов.
Такой вот анатом.
***
Прошло время, Галена подправили, а с тем и впали в окончательное раздвоение «лишности».
Вот что открыла нынешняя профессор Т.Черниговская:
«На днях я записывалась на канале “Культура”, мой коллега <…>, профессор Московского университета, на вопрос ведущей: “Неужели мозг по сложности равен Вселенной?” ответил: “Мозг сложнее Вселенной”. <…> Кто в доме хозяин? На этот вопрос я, разумеется, ответа не имею, и вы тоже. Но подумать не вредно, только не на ночь. Кто принимает решение – я или мой мозг? У нас есть данные, что, похоже, решение принимает мозг. А моя роль здесь какая? Я лишь вместилище для этого монстра, что ли? И уже есть случаи в судебной практике, в частности, в Америке, когда подсудимый заявил, что это не он совершил преступление, что виноват его мозг. И что с этим делать? Предположим, я прихожу в судебные инстанции и говорю: “У меня снимки мозга вот этих людей, и по ним видно, что они потенциальные убийцы”. Потому что у нас есть база данных снимков мозгов реальных людей, и это всё очень похоже. Вот что с этим дальше делать? Этот человек никого не убил и, возможно, не убьёт никогда. Что, мы должны его в клетку посадить? А как презумпция невиновности? Короче говоря, эти мозговые вещи ставят тяжёлые вопросы. На них трудно отвечать…»
***
Словом, если у вас есть снимки собственного мозга (что-то вроде «обратноперспективного селфи»), прячьте их подальше, топите в зеркале чорного пруда, жгите на языках осеннего аутодафе, во избежание подставы от «монстра», от той половинки вашего существа, которое в цельности своей есть ни что иное как «мистер-джекил-доктор-хайд», или ещё что в этом роде и повеселее.
Прячьтесь в осень, верьте только личному патологоанатому.
Постфактум как на очной ставке.
Sic.
