«Знание без нравственности – меч в руках сумасшедшего».
Сказано, конечно, здорово, однако не учтено великим химиком, что нравственностей бывает много – в разные времена, у разных народов, в розных культурах.
Общечеловеческая нравственность столь же фантомна, как общечеловеческие ценности. Фантомна, точно боль в отсечонном.
«Безнравственный» – это хлёсткая пощёчина, а может и не пощёчина, но удар клинка, меча того же. Казнили же в своё время мечом. В «Трёх мушкетёрах», например, если не выскакивать из рамок литературы, мечом казнена была Миледи. Как «безнравственная» особа.
То есть, хочу я сказать, что бывает знание с «другой» нравственностью, и оно, на мой взгляд, опаснее «меча в руках сумасшедшего». Опаснее тем, что оно, это «знание», стало для кого-то, вполне нормального с точки зрения психиатрии, нормой с точки зрения повседневной жизни, устремлённой, конечно же, к идеалу прекрасного, вычисленного по установленным нормативам.
И ещё прибавлю, что, по моему рассуждению, равно и знание и нравственность могут быть ложными. Причём, ложными и субъективно, и объективно.
«Что есть истина?» – вопрошал Пилат.
У него к тому был зримый мотив.
