fluffyduck2. Напомнил об оставленном мною в недоговорённостях, и вовсе по иному поводу начатом и предпринимавшемся, рядом с нынешними записками полусумасшедшего. Но тем не мене! Тем не упарсин! И не текел-фарес.А.С. Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург», начато и оставлено в недописках в Болдине, на 1833 год. Известно, впрочем, что пару лет спустя Пушкин наново сел за «Путешествие». И снова оставил.
Приходилось читывать, что автором этого «Путешествия» вполне мог быть выставлен «покойный» Иван Петров Белкин (как бы «аноним»). Странным вижу определение текста в табличную графку «статьи», причём «статьи политические» (как оппозиционерские, протестные, сиюминутные), но это вполне в стиле и духе «русских критиков», имевших и имеющих (пока ещё) свой ангажемент. От себя замечу, что литература – всегда «политична», даже если автор выставляет себя исповедующим веру в «чистоту искусства». Забавно, что Пушкина как «политика» в этом тексте упрекают, в частности, в «утопичности». Но ведь это не Пушкин «утопист», а «анонимный автор»!
Словом, забавно. Как преглупо.
Что до Белкинского «авторства», полагаю, это вполне возможно: один недосказанный и как бы наивный покойник против другого (Радищева), и проч., и проч., и проч.
Дам кой-какие обрывочки. Любопытно соотнести с нынешними видами.
«… Он был тиран, но тиран по системе и по убеждению, с целию, к которой двигался он с силою души необыкновенной и с презрением к человечеству, которого не думал и скрывать. Сделавшись помещиком двух тысяч душ, он нашел своих крестьян, как говорится, избалованными слабым и беспечным своим предшественником. Первым старанием его было общее и совершенное разорение. Он немедленно приступил к совершению своего предположения и в три года привел крестьян в жестокое положение. <…> Мучитель имел виды филантропические. Приучив своих крестьян к нужде, терпению и труду, он думал постепенно их обогатить, возвратить им их собственность, даровать им права! Судьба не позволила ему исполнить его предначертания. Он был убит своими крестьянами во время пожара».
«… Но Москва, утратившая свой блеск аристократический, процветает в других отношениях: промышленность, сильно покровительствуемая, в ней оживилась и развилась с необыкновенною силою. Купечество богатеет, и начинает селиться в палатах, покидаемых дворянством. С другой стороны, просвещение любит город, где Шувалов основал университет по предначертанию Ломоносова.
Литераторы петербургские, по большей части, не литераторы, но предприимчивые и смышлёные литературные откупщики. Учёность, любовь к искусству и таланты неоспоримо на стороне Москвы...»
«… Не могу не заметить, что со времен восшествия на престол дома Романовых у нас правительство всегда впереди на поприще образованности и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно».
«… Писатели во всех странах мира суть класс самый малочисленный изо всего народонаселения. Очевидно, что аристокрация самая мощная, самая опасная — есть аристокрация людей, которые на целые поколения, на целые столетия налагают свой образ мыслей, свои страсти, свои предрассудки. Что значит аристокрация породы и богатства в сравнении с аристокрацией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда. Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно».
Восхитительно. Как восхитительно (и совершенно) смешение – вроде и об Императоре Николае Павловиче, но и о себе любимом, на письме к жене в 1834 году: «На того я перестал сердиться, потому что <…> не он виноват в свинстве, его окружающем. А живя в нужнике, по неволе привыкнешь к ‹-----›, и вонь его тебе не будет противна, даром что gentleman. Ух кабы мне удрать на чистый воздух».
Не «нам» – «мне». «…не допускайте же его овладеть вами совершенно». Sic.
