Любопытствующие могут легко найти биографические очерки о Юнгере, а там и убедиться в обявленной «противоречивости»: он и солдат, и офицер и герой Великой войны (Первой мировой), и автор текстов, которые равно ценились людьми, стоящими на взаимоотрицающих позициях, и, одно время, и сторонник нацистов, и критик, и офицер Вермахта во Вторую мировую (с недолгой штабной службой на Кавказе); далее – сближение с участниками французского Сопротивления (в Париже), знакомства с участниками заговора Штауффенберга (покушение на Гитлера), и сдача позиций наступающим американцам, и жизнь после войны – в литературе и… опытах с «кислотой».
Юнгер прожил более 100 лет. Чего только не видел, в какие только щели не заглядывал, из скольких катаклизмов выдрался – не выживая, но ища во всём смысла и пути. Или так, может быть – пути из смысла. Выдравшись, наконец, из политик и околопартийностей разного рода и содержания, Юнгер, на шестом десятке лет жизни, выбрел к «лесной дороге», к формуле одиночного ухода человека от «государства», чреватого, в любом известном проявлении, тоталитарностью, «большебратством», дал текст (эссе) «Der Waldgang» – в русском переводе: «Уход в лес» или «Прогулка в лесу» (1951 год).
По мне, лучше поздно, чем никогда, и однако! – сколько же человеку приходится плутать в общем лабиринте, ища выхода (как самого себя) и прячась от него в разного рода прятки, под разной конструкции лесенками. Но…
Из статьи о Юнгере: «Юнгер как будто предвидел, что вскоре мировое искусство захватит не просто “массовый” человек и начнет диктовать свою волю – под этого массового человека будет подгоняться вся культура. Литераторы начнут стремительно вырождаться, желая угодить бульварным вкусам толпы, они будут описывать обыденность, изображать незначительное, “лёгкое”. Они захотят заставить нас смотреть на жизнь “проще”, они потянут к вырождению целые поколения, пробиваясь к публичности через простоту сюжета и форм, через невзыскательность и “продаваемость”. “Бестселлеры” захватят мир, но перед человечеством острее, чем когда-либо встанет вопрос о традиции, преемственности высших смыслов. Перед человечеством встанет вопрос о том, что из массы псевдолитературы и непритязательных сюжетиков окажется очень сложно выбрать идейный фундамент для будущего, вновь сгенерированный код героического и монументального, который обеспечивает народу существование в веках».
Жизненно ведь. Насущно. Пятая часть XXI столетия минула, и вот оно – на дворе, «тысячелетие товарно-денежной макулатуры», с «консультантами» и «рыцарями щита и меча», тупик смыслоискательства и идеесо(во)оружений. Государства предлагают человекам жизнь «одним днём», в законсервированном виде, с довольством в брюхе и благополучием игровой комнаты, жизнь вполне себе «легендарную», с упором на то, что легенда есть объект легко и безболезненно трансформируемый по нужде, в отличие от раз и «навсегда» выданного на руки мифа.
Что делать?
Вспомнить быль о козах на фундаментах Перворимского Форума.
Забить (на) вольноотпущенных козлов.
Это не то что «очень сложно», это – почти неисполнимо.
Ангел во встрече.
