Лучи добра, пештак иллюзий.
- Вы снова здесь, изменчивые тени, Меня тревожившие с давних пор, Найдётся ль наконец вам воплощенье, Или остыл мой молодой задор?..
Фауст. Гёте.
- А в отдаленье на поляне В деревне пляшут мужики. Как человек, я с ними весь: Я вправе быть им только здесь.
Он же. У врат. Только здесь Фауст – «как человек». Только «как».
- Беда нам с новым бургомистром. Он всё решает с видом быстрым, а пользой нашей пренебрёг. Дела всё хуже раз от разу, И настоятельней приказы, и непосильнее налог.
А это – простой горожанин. Буржуа. Мещанин. Он не художник, не гений, не строитель чудный. Он, в свете лучей с тимпана, весь как на ладони, он прям, он прост как простейшее из земных предложений, как простейший из организмов цивилизации счастьестроя, проще самых простых продуктов своей эпохи (см.: Пушкин, «Онегин»).
О таких не слагают песен.
Пора в простые предложения, в страх и любовные ужасы русского языка: обещано.
