«19 октября 1828 г. СПб. Собрались на пепелище скотобратца курнофеуса Тыркова (по прозвищу кирпичного бруса) 8 человек скотобратцев, а именно: Дельвиг – Тося, Илличевский – Олосенька, Яковлев – Паяс, Корф – дьячок-мордан, Стевен – Швед, Тырков (смотри выше), Комовский – лиса, Пушкин – Француз (смесь обезьяны с тигром):
а) пели известный лицейский пэан Лето, знойна. NB. Пушкин-Француз открыл, и согласил с ним соч. Олосенька, что должно вместо общеупотребительного “Лето знойно” петь, как выше означено, b) вели беседу, c) выпили вдоволь их здоровий, d) пели рефутацию г.Беранжера, е) пели песню о царе Соломоне, f) пели скотобратские куплеты прошедших шести годов, g) Олосенька в виде французского тамбура мажора утешал собравшихся, h) Тырковиус безмолвствовал, j) толковали о гимне ежегодном и негодовали на вдохновения скотобратцев, k) Паяс представлял восковую персону, l) и завидели на дворе час первый и стражу вторую, скотобратцы разошлись, пожелав доброго пути воспитаннику императорского лицея* Пушкину-Французу, иже написа сию грамоту (Следуют собственноручные подписи перечисленных восьми друзей с их прозвищами в скобках, а в заключение, опять рукою Пушкина, - его четверостишие):
Усердно помолившись Богу,
Лицею прокричав ура,
Прощайте, братцы: мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.
* Выражение “воспитаннику лицея” требует пояснения: Пушкин, уволенный от службы с 1824 года и, по недоброжелательству ли начальства, или по своей беспечности, не имевший письменного вида, предъявлял, при частых своих переездах, лицейский аттестат, в котором был назван воспитанником» (Выделение моё – О.Л.).
Цит. по: Пушкин в жизни. Систематический свод подлинных свидетельств современников. “Akademia” Москва-Ленинград. 1932. С.269.
Справка для любознательных: «В первой четверти XIX века указами Александра I вводятся важные положения, касающиеся функционирования паспортов. Одним из них (от 23 октября 1805 года) было велено публиковать в местных официальных “Ведомостях” заявления об утраченных паспортах, а также давать информацию о беглых “безпашпортных людях”. Кроме того, в число обязательных сведений о владельце паспорта вводился пункт “семейное положение” в единообразных терминах: женат, вдов, а если вдов, то после какого брака. Мотивировалось это не только заботой о соблюдении правил церковного брака (при длительном отходничестве наблюдались случаи двоеженства), но и тем, что с этим пунктом связан широкий круг правовых отношений (в паспорт записывались жена и дети).
При Николае I продолжилось расширение круга сведений, включаемых в удостоверения личности. В формулярные списки чиновников и их “увольнительные виды”, служившие для них паспортами, вводится графа “вероисповедание”. В отличие, например, от “семейного положения”, “вероисповедание” не имело ни идентификационного, ни правового значения. Новые пункты содержали информацию, которую невозможно проверить вне места постоянного жительства, но позволявшую более надежно устанавливать “личность” в случае проведения процедуры опознания, поскольку и “семейное положение”, и “вероисповедание” оформлялись документально. Тем самым, паспортные сведения увязывались с другой документированной информацией о человеке».
Нотабень Первая: Нетрудно, наверное, представить, с какой тугой всматривался бы станционный смотритель Самсон Вырин в необычный, из ряда вон против обыденного документ, предъявленный ему проезжим автором – лицом, так сказать, без определённых занятий.
Справка на справку, от графа А.Х.Бенкендорфа – об обладателях «увольнительных (письменных) видов»: «Чиновники – это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов – вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят и не только отдельные, наиболее крупные из них, но в сущности все, так как им известны все тонкости бюрократической системы. Они боятся ведения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят всех, кто преследует взяточничество, и бегут их, как сова солнца».
Нотабень Вторая: Главный начальник III Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и шеф жандармов Империи увидел, возможно, главное в архитектонике повести своего смутного времени, именно: в сословно и предсказуемо тем самым устроенном обществе окончательно сформировалось (как объявило о своих претензиях на власть) новое сословие, которое правильно назвать сословием маленьких людей, «мечтающих стать великими» (см.: В.Белинский). Это сословие пережило и Бенкендорфа, и Пушкина, и Императоров, и Генеральных Секретарей, и нас, ныне живущих, переживёт; оно выживает в любых катаклизмах, приспособляется к любым формациям, и что важно – оно плодотворно самовоспроизводится, вне зависимости от «внешних» условий.
Нотабень Третья: Расследование дела Ивана Петровича Белкина и иже с ним будет продолжено, хотя и с некоторым отлагательством, посему автор-пустоплёт пока ещё слишком занят для серьёзного и методичного дураковалятельства.
