|
|
|
March 2nd, 2014
03:37 pm - ПЫТКа ВоПРоШАНиеМ
В прелюде «Великого инквизитора» Иван задаёт брату своему Алёше один из самых страшных в истории человеческой мысли вопросов:
- Скажи мне сам прямо, я зову тебя – отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, <...> согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!» (223-224; 14).
 Человечество не раз и не два и не тысячу пыталось ответить этому, я бы сказал, «четвёртому искушению», в котором Достоевский выразил если не «всю будущую историю мира и человечества» (230; 14), то уж верно – главнейшую её часть, главнейшую оттого, верно, что ею схватывается не только будущее, но и вся глубина прошлого, не говоря о «мгновении» настоящего. В ответах часто и как бы непроходимо сталкивались три компоненты: нравственный, религиозный и научный. И последнее всё чаще одолевало, и первое всё гуще переписывалось под него, и переписывается, скорее всего, в эту самую минуту – где-нибудь в тихих кабинетиках бюрократической и человеколюбивой машины Европарламента. Но вот что:
«... с точки зрения естественных прав, можно было бы возразить, что вполне разумно присвоить нерожденным права, отличные от прав младенцев и детей. Новорожденный младенец может быть не способен к рассуждениям или нравственному выбору, но он уже обладает важными элементами обычной человеческой гаммы эмоций: он может расстраиваться, он привязан к матери, требует внимания и так далее – на что не способен новообразовавшийся эмбрион. Именно нарушение естественной и очень сильной связи между родителем и младенцем и делает инфантицид таким гнусным преступлением почти во всяком обществе. Мы устраиваем похороны умершим детям, но не выкидышам – это тоже свидетельство естественности данного различия. Все это подводит к выводу, что бессмысленно относиться к эмбрионам как к людям, присваивая им те же права, что и детям.
Против этой аргументации мы можем выдвинуть следующие соображения – опять-таки с точки зрения не религии, но естественных прав. Пусть эмбриону не хватает некоторых человеческих свойств, которые есть у младенца, но все же он не просто группа клеток и тканей, поскольку он обладает потенциалом развиться в полноценного человека. В этом отношении он отличается от младенца, которому тоже не хватает многих важнейших свойств взрослого, только по степени реализации своего природного потенциала. Из этого следует, что хотя моральный статус эмбриона ниже, чем у младенца, он выше, чем у произвольной группы клеток или тканей, с которой работают ученые. Поэтому и с нерелигиозной точки зрения резонно задать вопрос, следует ли предоставлять ученым свободу в создании, клонировании и уничтожении человеческих эмбрионов». - Фрэнсис Фукуяма. Наше постчеловеческое будущее. М., 2008. С. 250.
Я бы усилил напряжение дела, из своих резонов, разумеется, но и помня главный интерес выставленного вопрошания: следует ли предоставлять (кому бы то ни было) свободу в счастьефикации человечества под одну гребёнку? Именно с нерелигиозной точки зрения – следует ли?
|
Мне рассказывала знакомая, что плакат с этими словами ФМ висел перед входом в абортарий! Она сказала почитав, сразу легче стало ложиться на аборт. Какая логика! "Посверкивая цыркулем жылезным". Чешу репу. |
|
