А третьи, третьи, кому и воровать западло, и пилить – гнусность, у кого руки коротки и нос по вёрткости да по размеру не в табаке, кому Божья запазуха только снится, они заняты чем-то своим, именно – жизнью, если удалось, конечно, выбраться из тесноты выживания. И это самая великая, смею судить, занятость мiра сего, самая доходная и самая радостная. А не было бы так, то есть не было бы этого величия и этого дохода и этой радости, так давно наши третьи поднялись бы разом и смелú первых и вторых – и лесоворов, и лесосторожей, смелú бы до поразительной чистоты того соснового леса, которому так удивлялся когда-то г-н Мамин-Сибиряк.
И вот ещё что, напоследок: городской бедноты, судя по состоянию теперешних наших лесов, стало меньше в России, много меньше...
